Изумруды в ящике

Несколько лет назад в СМИ прошла информация, что где-то на южном Урале под Челябинском нашей доблестной милицией была предотвращена железнодорожная авария. Дело в том, что железнодорожная насыпь на большом протяжении была изрыта шурфами (или штреками?) так, что напоминала сыр «Маасдам». Если при царе-батюшке предприимчивый русский мужик отвинчивал с рельсов гайки на грузила, то современный выкапывал из насыпи ИЗУМРУДЫ. Вы спросите, где бы найти такую насыпь, чтобы тоже…изумруды. Или, на худой конец, турмалины? И откуда они берутся в насыпях?

Ларчик с драгоценностями открывался элементарно. Недалеко от той самой насыпи был урановый рудник. Стране остро нужна была ядерная бомба, которую тогда делали из урана. На всё остальное было наплевать. При вскрышных работах «пустую» породу сваливали в отвалы. Соликамцам не надо объяснять, что такое отвалы, могут любоваться на них хоть каждый день. Когда от отвалов уже было не пройти, не проехать, начальство сделало гениальный ход – породу грузили в вагоны и высыпали на железнодорожные насыпи, убивая тем самым двух зайцев: избавлялись от отходов и укрепляли насыпи. А то, что в «пустой» породе было всё минеральное богатство Урала начальство либо не подозревало, либо просто игнорировало.
А на днях услышал по радио новость: на Урале замостили дорогу змеевиком в качестве щебня. Змеевик – красивый и недешевый поделочный камень, назван так, потому что рисунком напоминает змеиную кожу. Есть уральская легенда о Большом Полозе, который охраняет золотые россыпи, что он раз в год меняет кожу, которая и становится камнем змеевиком. Ну, ничего у нас не меняется!

При переписке в Одноклассниках я заикнулся, что у меня был целый ящик изумрудов. Новаченко тут же потребовал отчёт, куда я их дел. Ниже тот самый отчёт.
Проживая на Урале в 50-е, 60-е годы в отсутствие Интернета и телевидения, единственным источником знания о родной природе были книги. Сначала Бажов с Хозяйкой медной горы, потом «Занимательная минералогия», «Рассказы о самоцветах» А.Е. Ферсмана. Оказывается, первая находка малахита на Урале была недалеко от Соликамска (в Григорово) напротив Боровска на противоположном берегу Камы. А алмазы мыли на Вишере, недалеко от Красновишерска. Вот и я занялся поиском уральских самоцветов. В ручьях, лесных речушках отыскивал симпатичные камешки, гальки. Правда малахита так и не нашел. Тут вспоминается забавная история. Летом я отдыхал в бумовском пионерлагере им Олега Кошевого. Меня назначили начальником отряда младшего возраста (председателем совета отряда, хотя никакого Совета конечно не было). Весь геморрой был в том, что половину отряда составляли малолетние боровские детдомовцы, которые воровали («тырили» по их терминологии) всё подряд. У меня утащили всё, вплоть до зубной щётки, пасты и мыльницы. Мыло оставили. Собранные мной камушки я хранил в носке, который прятал под матрацем. Так и их стырили. Потом я вычислил похитителя, заставил вернуть носок. На мой вопрос, зачем ему камни, он ответил, что стырил из любви к искусству и наработки практики.

У меня был школьный товарищ Толя Нестеров. Кстати, единственный из моих знакомых, который побывал в Артеке. Может, были и другие, но не признавались. У нас была довольно богатая (по тем временам) домашняя библиотека, у меня СВОЯ комната, и Толя часто приходил в гости. Бывал и я у него. Жил он в бараке за городом с матерью и отчимом в одной комнате, так что общались мы преимущественно на свежем воздухе. В бараках проживали семейные военнослужащие–краснопогонники, охраняли они не то пороховой завод, не то лагерь (то и другое было поблизости). А Толин отчим был старшиной! Поэтому мы регулярно присутствовали на стрельбах. Вооружение охраны было разношерстное – от винтовок Мосина (трёхлинеек) до ручных пулемётов Дегтярёва с блином наверху. Удалось пострелять и из винтовки и из ППШ, а уж стреляных гильз были полные карманы. А из насыпи, где были установлены мишени, мы выковыривали пули. В общем, самая мальчишеская забава.

Толя прекрасно знал о моём увлечении камнями, и как-то притащил прямо в класс несколько интересных булыжников. Я поблагодарил и спросил, где это он их откопал. Толя заявил, что ничего он не копал, а булыжники подобрал по дороге из своего барака в школу на железнодорожной насыпи. Мне очень любопытно было посмотреть на эту насыпь, где были насыпаны полевой шпат, дымчатый кварц, горный хрусталь, амазонит. Эти минералы — спутники аметиста, топаза, турмалина, аквамарина, циркона. Только эти самоцветы обычно находятся в "занорышах", пустотах в булыжниках, где и вырастают кристаллы. Будем искать! И мы выдвинулись на железнодорожную ветку.

Ветка была одноколейная, и на ней стоял состав из десятка вагонов-хопперов, люки были открыты, и содержимое вывалилось на насыпь. Для неспециалистов в области чугунки поясняю: Хоппер — саморазгружающийся бункерный грузовой вагон для перевозки сыпучих грузов: угля, руды, цемента, гравия. Кузов имеет форму воронки, в нижней части расположены люки (по-английски — «хопперы»), через которые груз высыпается при разгрузке сам под действием силы тяжести. У нас на ТЭЦ в таких вагонах уголь привозили. Бывают ещё «думпкары», когда весь кузов вагона наклоняется и содержимое вываливается вбок.
Я набил целый ранец булыжниками. Читал у Ферсмана, что горщики-искатели уральских самоцветов разбивают такие булыжники и находят в пустотах-занорышах ценные кристаллы. Однако не учёл суровой реальности. У меня не было никаких инструментов (не топором же крошить булыжники?) и, конечно, никакого практического опыта в отборе исходного материала. Короче, эксперимент не удался. Тогда я сообразил, что камни на насыпи в основном уже дроблёные в гравий, надо искать расколотые. Следующий поход был более успешным. Я нашел много изумрудов! И даже турмалиновую "щётку". Это когда на камне высыпано много-много мелких кристаллов, как щётка.

В природе изумруд выглядит как полупрозрачный зеленый гранёный столбик-кристалл. Нашел я этих изумрудов килограмма 2-3. Но не в виде "жирных" кристаллов, а в виде тоненьких иголочек так 0.5-2 мм и длиной 5-6 см. Ну, не выросли толстые кристаллы! Проверил — точно изумруды. А что с ними делать? И свалил я их в фанерный ящик из-под посылки вместе с другими красивыми камнями. Набралось килограмм 10. Ящик долго стоял под кроватью, потом перекочевал в сарай. Там он и остался надолго, я уже школу закончил, уехал в Казань в Авиационный институт. Там я и вспомнил про камни, решил на каникулах забрать, показать их в Казани. Может куда пристроить?
Но не тут-то было. Когда я уезжал, родители жили в коттедже по улице Бумажников, 15, в так называемом "аварийном посёлке". А когда приехал, они уже переселились в каменный дом по Черняховского, недалеко от ДК Ленина. Причина простая — за коттеджем нужно ухаживать, снег чистить, дрова колоть, печи топить, огород копать. До моего отъезда многие хозработы лежали на мне. Тяжело стало старикам, решили приобщиться к цивилизации. Так и остались те изумруды в сарае. Недавно, в 2014 году проверил, как ни странно, сарай на месте.